О непостоянных матерях и сопутствующих проблемах

Друзья!

Немного психологии в ленту.

Материнство бывает разным…

НЕПОСТОЯННАЯ МАТЬ.

Пожалуй, сложнее всего приходится дочерям непостоянных матерей. Такая мать не контролирует собственные эмоции и бросается из крайности в крайность: от невыносимо навязчивого присутствия – назойливости, вторжения в личное пространство, полного неуважения установленных ребенком границ – до эмоциональной недоступности и отторжения. Помните пример с игрой в «Ку-ку», когда младенец ненадолго отстраняется, чтобы прийти в себя, а мать не отстает, буквально напирая на кроху? Это характерно для непостоянной матери. Она не способна к постоянной сонастроенности и не обращает внимания на сигналы, подаваемые младенцем, а в дальнейшем — и подросшим ребенком.

Такие матери колеблются между гипервовлеченностью и отстраненностью. Дочь словно живет в мире Златовласки, где все слишком большое или слишком маленькое, где слишком жарко или слишком холодно. Из-за этого ребенок постоянно испытывает страх и эмоциональный паралич, поскольку никогда не знает, с какой мамочкой столкнется – с хорошей или плохой. Формируется тип привязанности, метко названный «дезориентированный». Дочь испытывает внутренний конфликт. Потребность в матери заставляет стремиться к ней и искать ее внимания, а страх перед «другой мамочкой» отталкивает и удерживает от контакта. Этот эмоциональный разброд – психологическое перетягивание каната – влияет на дочь в очень многих отношениях.

Вот как описывает свой опыт 41-летняя Кэролайн: «Я объясняю отсутствие уверенности в себе влиянием матери. Она могла жестоко критиковать меня вчера, игнорировать сегодня, а назавтра источать улыбки и душить в объятиях. Потребовались годы, чтобы понять, что телячьи нежности происходили только на публике. Я до сих пор ношу броню, очень остро реагирую, когда меня отвергают, мне трудно поддерживать дружбу… в общем, сами знаете. Эти раны очень глубоки».

В подростковом возрасте у дочерей может наблюдаться попеременно тревожное и избегающее поведение. Они одновременно отчаянно нуждаются в любви и принятии и боятся последствий удовлетворения этой потребности. Одна женщина рассказала мне о том, что поняла только задним числом: «Моя мать могла в какой-то момент быть любящей (по видимости), но все это вдруг превращалось в ничто. Настало время, когда я перестала доверять ее доброму обращению. Я видела такую ужасную жестокость, что моменты доброты казались обманом».

Дочери таких матерей – вечные Златовласки, никогда не имеющие того, что было бы «в самый раз», – испытывают огромные трудности с контролем эмоций и пониманием собственных чувств. Они испытывают неутолимую потребность заставить мать полюбить их, но все их попытки вселяют в них страх и чувство безысходности. Для них основной конфликт – между жаждой материнской любви и пониманием необходимости спасти себя – еще более напряжен и сложен, чем для других нелюбимых дочерей.

Типичные последствия непостоянства матери:

обостренная и даже крайняя недоверчивость;

эмоциональная неустойчивость и неспособность к саморегуляции;

воссоздание связи с матерью путем сближения с жестокими людьми;

тяготение к друзьям и возлюбленным контролирующего типа, поскольку контроль ошибочно принимается за последовательность и надежность;

недоразвитие эмоционального интеллекта и способности идентифицировать и обрабатывать эмоции;

обостренная форма основного конфликта с высокой степенью неспособности разобраться в своих чувствах.

Основной конфликт происходит между врожденной потребностью в материнской любви, отзывчивости и поддержке и испытываемым дочерью ощущением боли, неудовлетворенности и необходимости постоянно бороться за то, чтобы быть услышанной. Поскольку мир ребенка невелик и все взаимодействия в нем происходят с близкими людьми, большинство нелюбимых дочерей начинают считать отношение матери «нормальным». Это подкрепляется тем, что мать управляет не только их маленьким миром, но и восприятием действий и отношений в нем. Например, многие матери называют свои резкие слова и наказания «дисциплиной», которая «необходима», чтобы исправить дурное поведение или характер ребенка. Даже если мать обращается с другими детьми в семье иначе, дочь, приученная думать таким образом, верит, что сама виновата в плохом отношении к ней, а также сохраняет надежду каким-то образом все изменить. Усилия по осмыслению происходящего – особенно у девочек-подростков и девушек, не обращающихся за советом ни к друзьям, ни к психотерапевту, – вызывают тревогу и смятение, и нелюбимая дочь может годами находиться в плену привычного шаблона взаимоотношений. Она продолжает свой «танец отрицания», как я его называю, и этому способствуют и другие факторы. Ее доверие собственным ощущениям подорвано материнским отношением, поэтому она вполне допускает мысль, что мать права на ее счет – в ее характере есть порок, мешающий любить ее. Это очередной пример того, что психологи называют чрезмерной самокритичностью.