Марина смело открыла дверь и вошла в кабинет. Она не стремилась что-то объяснить, решительно сунула смятое направление на консультирование. Да, ее направили именно ко мне на консультирование, которое проходят женщины перед абортом.
Изучая анамнез, я увидела, что женщина имеет восемнадцатилетнюю дочь, у меня самой взрослая девочка и я обращаю внимание на это. Листаю дальше, так, была на приеме у гинеколога месяц назад. УЗИ тогда показало, что беременность может самопроизвольно прерваться, т. е. есть угроза выкидыша. Разговаривать женщина категорически отказывалась, демонстрируя свою безразличность к происходящему всем видом и закрытой позой, с которой она сидела на стуле. Однако опущенные вниз глаза говорили о многом, но по крайней мере для меня.
Разговор завязался сам собой. Я задала пару вопросов, касающихся ее взрослой дочери, объяснив, что у меня такого же возраста ребенок, тоже дочка. Ведь интересно, как обстоят дела с выбором профессии у ее ровесников. Она с большим удовольствием начала рассказывать о достижениях своего ребенка. Постепенно она оттаяла. Переключаюсь на настоящую беременность и …тупик. Никакого желания развивать тему. Опять ухожу от намеченной цели, расспрашиваю о супруге. В разговоре цепляюсь за отношения, за его желания, за мечты, нет ли в них рождения наследника? В тот момент мне казалось, что все тщетно, настолько мне казалась неприступной женщина. Но чудо произошло. Марина сказала, что муж очень даже за рождение этого ребенка, ну того, которого она носит. Но… она, Марина, боится. «Ну поймите, возраст, дочке восемнадцать, что скажет?» А еще поведала моя собеседница, что лежала на сохранении в больнице после того, как поставили на УЗИ-скрининге срок шесть недель и угрозу выкидыша. Ее подлечили, но что это дало не рожденному ребеночку? А что, если уродом родится? Нет, она никак не хотела такого исхода беременности. Конечно, на лицо сомнение женщины, с этим нужно работать. Испробовали две методики. Написали письма ребенку, тому, которого она носит сейчас, разыграли по ролям ситуацию сообщения о беременности матери, дочери, все возможные исходы беседы, применяя элементы психодрамы. Я выдохнула, так как была просто убеждена, что сработало. Под конец консультирования, при заполнении документов, было видно, что Марина волнуется, она была готова вот-вот расплакаться.
— Нет, я не могу так, — произнесла она, — не могу убить, мы же настроились, что будем рожать!
Она откинула бумаги, уткнулась в руки, опущенные на стол и зарыдала. На ее плач прибежала взволнованная медсестра с вопросом: «Что случилось?»
— Все нормально, — выдохнула Марина, — теперь все будет хорошо!
